Благожелательное отношение

Благожелательное отношение Г. Нормана к политике Сеид Зия эд-Дина весьма ярко вырисовывалось и из опубликованных документов Форин офиса. Это да — пяло основание предполагать, что английский посланник, (‘ели и не являлся активным участником заговора по организации переворота, то по крайней мере был посвящен в него. К такому предположению подводило и то обстоятельство, что, судя по публикации британских внешнеполитических материалов, первое (и притом весьма скупое) сообщение о перевороте Г. Норман послал в Форин офис лишь в день вступления казаков в Тегеран, 21 февраля 1921 г., хотя их продвижение из Казвина к столице началось за три дня до этого и не могло не быть ему известно; затем он фактически не возвращался к вопросу об организации переворота, несмотря на то что, несомненно, мог иметь вполне определенные сведения, в частности от полковника Г. Смита, английского инструктора иранских казачьих частей в Казвине. Правда, в сборнике документов британской внешней политики имелось упоминание о телеграмме № 107 от 16 февраля 1921 г. (опущенной составителями), позволявшее предполагать, что именно в ней Г. Норман сообщил Дж. Керзону о возможности переворота. Однако ознакомление с текстом телеграммы в архиве не подтвердило это предположение.

В тот же день он получил ответ на свою телеграмму, в котором отмечалось, что Г. Смит говорил с Сардаром Хумаюном только в духе его, Г. Нормана, предложения и что командующий дивизией совершенно самостоятельно издал приказ, в составление которого Г. Смит не имел права вмешиваться. Норман сообщил об этом шаху и вновь. поставил перед премьером вопрос об отставке Сардара Хумаюна.